– У меня нет времени на пустую болтовню! Не мешай мне работать, а лучше топай отсюда поскорее, пока я тебя не ужалила.
Мишка не стал искушать судьбу и поспешил уйти подобру-поздорову.
Посреди луга расстилалось небесно-голубое озеро. По его искрящейся на солнце поверхности величаво плыл лебедь с великолепным белоснежным оперением.
– Какой ты, право, красивый! – восхищённо промолвил Вашабль.
– Я знаю, – небрежно обронил в ответ лебедь и расправил крылья, которые теперь стали похожи на наполненные ветром паруса.
– А для чего ты существуешь? – поинтересовался Вашабль.
– Что за нелепый вопрос! – протянул лебедь. – Смыслом бытия является красота. Что же ещё? – И он с удовлетворением поглядел на собственное отражение в воде. – Я воплощаю этот идеал. А ты?
Вашабль бросил взгляд на своё отражение и честно признался:
– Не-е.
– Ну вот видишь, – заключил лебедь, – в таком случае ты и в самом деле лишний на белом свете.
И с этими словами он снова принялся описывать круги по озёрной глади и больше не удостоил старого плюшевого мишку даже взглядом.
На противоположном берегу озера начинался лес, и Вашабль направился туда. Через некоторое время он встретил птицу, которая сидела на ветке и кричала «ку-ку», «ку-ку».
– Что ты тут делаешь? – спросил её Вашабль.
– Я считаю, – ответила кукушка. – Шестьдесят пять… шестьдесят шесть… шестьдесят семь…
– А что ты считаешь?
– Я считаю всё, что существует: деревья, листья, еловые иголки, дни, часы и так далее. Шестьдесят восемь… шестьдесят девять… семьдесят…
– В этом есть какой-то смысл? – поинтересовался Вашабль.
– Ещё бы! – воскликнула кукушка. – Мир – это число. Реально только то, что поддается счёту. То же, что нельзя посчитать, не существует.
– Ах, – с надеждой произнёс Вашабль, – может, ты и меня посчитаешь?
– С удовольствием, – согласилась кукушка. – Постройся, пожалуйста, в шеренгу.
– Я не могу, – признался Вашабль. – Я – это только я.
– Значит, ты не считаешься. – Кукушка вспорхнула с ветки и улетела.
Издалека донеслось, как она снова принялась считать бог его знает что.
Старый плюшевый мишка забрался в самую глубину леса, который становился всё гуще, всё темнее. Лианы и другие вьющиеся растения, названий которых он не знал, свисали с деревьев до земли, преграждая ему путь. Вокруг простирались исполинские джунгли.
Высоко над головой Вашабля с ветки на ветку с пронзительным визгом скакала, горланя и кувыркаясь, стая обезьян.
Завидев игрушечного медведя, обезьяны тотчас же смолкли. Вожак стаи спустился с дерева и встал перед ним в боевую стойку.
– Ты что здесь ищешь? – спросил он, оскалив зубы.
– Простите за беспокойство, – вежливо ответил Вашабль, – я только ищу кого-нибудь, кто может сказать мне, для чего такие, как я, существуют.
Обезьяны принялись галдеть, перебивая друг друга:
– Он хочет знать, для чего существует, он хочет знать, для чего существует!..
– Цыц! – гаркнул вожак стаи, оскалив зубы. И когда снова воцарилась тишина, произнёс: – Единственная цель бытия состоит в том, чтобы что-нибудь основать: союз, клуб, комитет или партию, то есть какое-нибудь сообщество. Мы, во всяком случае, только этим и заняты.
– Почему? – спросил Вашабль.
– Потому что важно, – объяснил вожак, – чтобы кто-то командовал, а остальные подчинялись. В противном случае всё пойдёт кувырком. Каждый должен занимать в обществе своё определённое место, иначе грош ему цена. Ты умеешь командовать или подчиняться?
– Не-е, – покачал головой Вашабль.
– Тогда ты не можешь к нам присоединиться! – воскликнул вожак стаи, и все обезьяны бурно поддержали его, принявшись швырять в старого плюшевого мишку всем, что подвернулось им под руку.
И медвежонок торопливо потопал дальше.
Сразу за джунглями начиналась широкая степь, посреди которой стояли несколько слонов, увлечённых серьёзным разговором. Лица их были мудры, а движения исполнены величайшего достоинства.
– Прошу прощения, – робко, но настойчиво обратился к ним Вашабль. – Не могли бы вы объяснить мне, для чего мы все существуем?
Слоны обступили плюшевого мишку со всех сторон и, наморщив лбы, посмотрели на него сверху вниз.
– Это, – произнёс один из них, – очень глубокий вопрос. Мы уже довольно долго над ним размышляем.
– Ну и?.. – нетерпеливо спросил Вашабль. – Удалось вам найти на него ответ?
– Глубокие вопросы надлежит продумывать основательно, – заметил второй. – Не следует делать скоропалительных выводов. Смысл бытия заключается в том, чтобы размышлять о смысле бытия.
– Но ведь это, – озадаченно протянул Вашабль, – может продолжаться целую вечность. Не знаю, протяну ли я столько…
– В конце концов, – подал голос третий слон, – подобно всем живым существам, ты обладаешь вечной душой, не так ли? Или внутри тебя что-то другое?
– Я ещё ни разу туда не заглядывал, – признался Вашабль, – но полагаю, что там опилки, пенопласт или что-то в этом роде.
– В таком случае ты не настоящий, – строго сказал первый слон. – Ты всего лишь бездушный искусственный предмет. Когда ты придёшь в негодность, тебя просто-напросто выбросят.
Тут бедный старый плюшевый мишка впервые по-настоящему огорчился, хотя внутри его были только опилки или пенопласт. Пусть у него и не было каких-то особых требований к жизни, но
